Экономическое развитие Казахстана

Сельскохозяйственное производство занимало безраздельно господствующее положение в системе народного хозяйства. Промышленное производство как особая сфера материального производства, отделенная от сельского хозяйства, можно сказать, вообще не существовало. Само по себе одно это обстоятельство свидетельствует о многом: об экономической отсталости, об узости хозяйственной основы деятельности населения и слабости разделения труда.

Абсолютно доминирующей отраслью сельскохозяйственного производства было кочевое скотоводство. Казахи знали земледелие, которое, судя по источникам, вряд ли когда-либо после зарождения кочевого скотоводства на территории Казахстана поднималось до положения ведущей отрасли общественного производства. Роль земледелия в экономическом балансе общества была исключительно малой, хотя в отношении потребления зерновых продуктов этого сказать нельзя. Существенная доля потребности в хлебе покрывалась за счет заграничного обмена и труда земледельцев-неказахов, селившихся преимущественно на юге.

Кочевое скотоводство имело значительное распространение и в тех районах, где имелись более благоприятные условия для развития земледелия. Характерно, что казахские аулы, расселенные среди земледельческих народов юга (Семиречье, районы Сыр-Дарьи, Ташкента, Ферганы и т. д.), оставались преимущественно кочевыми, скотоводческими.1 Скотоводческое хозяйство на территории Казахстана было обширным и в то же время неустойчивым. Зимние метели, бескормица и гололедицы наносили значительный материальный урон кочевникам. Некоторое представление об этом дают следующие официальные данные. Зимой 1850 г. только в одной восточной части Младшего жуза пало 16097 лошадей, 4241 верблюд, II 751 голова крупного рогатого скота и 47 290 баранов.2 Массовый падеж скота произошел и в 1856 г., причем население этого района лишилось 1720 верблюдов, 63467 лошадей, 3714 голов крупного рогатого скота и 74 107 баранов. В иные годы джут уносил более половины поголовья скота, Особенно тяжелыми были его последствия в крестьянских хозяйствах.

Распределение скота среди членов общества было крайне неравно­мерным. Оно выражало отношение имущественного неравенства, на основе которого возникали отношения господства и подчинения. Одни (феодалы) владели стадами баранов, табунами лошадей, другие — только необходимым для прожиточного минимума, а третьи — и того меньше,

В системе народного хозяйства земледелие имело незначительный удельный вес. Особенно слабым оно было в конце XVIII и в начале XIX вв. Однако в дальнейшем земледелие получает относительно за­метное развитие.

За 1833 — 1851 гг. засеваемая площадь в Среднем жузе увеличилась более чем в 10 раз. Однако при всем этом земледелие оставалось исклю­чительно слабо развитой отраслью общественного производства. Судя по источникам, в 20-х годах XIX в. в Баян-Аульском округе, население которого составляло около 60 тысяч человек, казахи земледелием не занимались. Впоследствии первым поднял целину начальник русского военного отряда Шахматов.² В 1844 г. в округе было 5 семей русских земледельцев.³ Точно так же на территории Кушмурунского округа до 1851 г. ни один местный житель не сеял хлеба. В наиболее «земледель­ческом» Акмолинском округе с населением более 40 тысяч человек в 1842 г. только 102 семьи казахов в той или иной степени занимались возделыванием полей.⁵ Согласно более поздним достоверным источни­кам, в начале 60-х годов XIX в. в Средней орде из 1000 мужчин коренно­го населения занимались земледелием только 6 человек.

Аналогичное положение характерно и для населения Младшего жуза. По сообщению одного из сведущих чиновников, в бассейне реки Тургай постоянные пашни были заведены группой аулов во главе со старшиной Сейткуловым в конце XVIII в. В этом районе в 40-х годах XIX в. было 80 семей земледельцев. Спустя 25 лет число их достигло 9000 дворов.

Распространение земледелия в целом по орде в 1855 году имело следующую характеристику. Представляет известный интерес вопрос о степени распространения земледелия среди казахов Семиречья, славившегося не только плодородными лугами и пастбищами для скота, но и обширными равнинами, со значительными осадками, дающими возможность успешно развивать земледелие. В этой части имеются следующие архивные и литературные данные. Наиболее характерным для казахского населения было положение Копальского округа, в котором казахов было намного больше, чем всех других народностей вместе взятых. Как видно из таблицы, несмотря на географические удобства района земледелие среди казахов и здесь имело незначительное распространение. Ими засеяно в 1862 г. всего 485 четвертей хлеба, тогда как русские переселенцы, которых было значительно меньше, засеяли в том же году более 3000 четвертей зерна, Казахи округа «очень мало занимаются хлебопашеством, ведя кочевую пастушескую жизнь», — заключает автор, сообщивший указанные выше сведения.

В Сергиопольеком округе происходит бурное развитие земледелия. За какие-нибудь десять лет число хлебопашцев возросло более чем в 50 раз. Этот «скачок» главным образом объясняется переселением массы земледельцев-уйгуров на территорию округа. В нашем распоряжении нет данных о состоянии земледелия в других районах Семиречья. Следует полагать, что положение, характерное для казахского населения Коиальского округа, было общим для всего Семиречья. Относительно развитыми земледельческими районами были: бассейн реки Сыр-Дарьи, окрестности населенных ггунктов Туркестана, Шим-Коргана, Казалы и Ташкента. Казахские аулы, расселенные в этих местах, нередко между оседлыми узбеками, в значительной степени были связаны с земледельческим трудом. Управляющий казахами, живущими по Сыр-Дарье, советник Осмоловский и его помощник старшина Карамышев приводят сведения о развитии хлебопашества среди казахов этого района.

По данным Старкова, в 1860 г. в районе Сыр-Дарьи было 10295 кибиток казахов, занятых земледелием, а по отчету командующего Сыр-Дарьинской Линией — 8827 кибиток. Судя по этим документам, можно полагать, что к концу 50-х годов XIX в. в этом районе насчитывалось около 10000 хозяйств, в той или иной степени связанных с земледелием.

О соотношении кочевой и земледельческой части казахского насе­ления в бассейне Сыр-Дарьи и примыкающих к нему районах некото­рое представление дают следующие сведения, относящиеся к 1867 г. Большинство казахских аулов, особенно первых трех уездов, вес­ной и летом находилось на землях Оренбургского ведомства и только глубокой осенью возвращалось к своим постоянным зимовьям. Се­мьи, занимающиеся земледелием, как правило, были постоянными жителями уезда, в отличие от тех, которые значительное время года проводили за его пределами, ведя кочевой образ жизни.

В первой половине XIX в. земледелие у казахов имело ряд особен­ностей. Им занималась преимущественно материально не обеспечен­ная, слабообеспеченная часть населения. Причем земледельческая оседлость зачастую носила временный характер. Тяга к скотоводче­скому хозяйству и кочевому образу жизни настолько еще оставалась сильной, что земледелец-бедняк, кое-как оправившись от нищенства, часто бросал свои пашни и становился снова членом кочевой общи­ны. Однако эта тяга объяснялась не только силой стихийного влече­ния, традицией, историческим опытом и навыками. Имело значение и то, что земледельцы являлись объектом постоянного притеснения, унижения и нередко ограбления со стороны кочевых групп, занимав­ших господствующее положение как в экономике, так и в политике. Порою полуголодному кочевнику было легче, чем униженному, жи­вущему в постоянном страхе земледельцу.

Казах-пахарь отличался от земледельца-неказаха орудиями труда, техникой возделывания почвы, способом ухода за посевом. На всем лежала печать экономической отсталости, отсутствия преемствен­ного векового опыта и навыков. Нередко, имея засеянные участки, он продолжал кочевать. Еще А. Левшин указывал на то, что казахи, перешедшие к земледелию в районах городов Туркестана и Ташкен­та, не сделались от этого земледельцами в полном смысле слова. Он писал: «Впрочем земледелие не делает их оседлыми. Они кочуют около пашен своих только до того времени, пока хлеб поспеет. Сжав его и обмолотив, они берут с собой нужную часть оного, а остальную зарывают в землю, до будущего посева и уходят в другие места».¹

Характер земледелия объяснялся особенностями исторического периода, когда в сферу земледельческого производства вовлекались все новые группы вчерашних скотоводов-кочевников, недостаточно знакомых с оседлым бытом, сохранивших пережитки кочевого хо­зяйства и нередко органически связанных с аульной общиной.

Земледельческое хозяйство в Казахстане, несмотря на трудности его развития, обусловленные больше всего несовершенством орудий обработки земли и отсутствием опыта, несмотря на неудачи, которых не могла избежать некоторая часть семей, пытавшихся им занимать­ся, в рассматриваемый период расширялось с каждым годом.

Относительный рост земледелия был вызван рядом обстоятельств: углублением процесса разложения и упадка скотоводства на боль­шой территории Казахстана, ростом обнищания среди крестьянской массы населения, а также влиянием оседлых земледельческих на­родов, в особенности русских, в северных и центральных районах Казахстана.

Одним из существенных последствий экономического влияния России в районах, куда распространилась ее власть, было развитие элементов оседлости среди кочевого населения. В частности, это хорошо видно по цифрам роста домостроения в Среднем жузе.

Ремесло в казахском обществе еще не выделилось из сельского хозяй­ства. Сам по себе этот факт говорит о многом. На территории Казахстана не было городов, игравших роль центров ремесленного производства. Некоторые населенные пункты, расположенные на юге и юго-востоке страны, в рассматриваемый период использовались как укрепления. В них не было ни промышленных кварталов, ни объединений мастеров.

Каждый скотовод в то же время был ремесленником. Обработка скотоводческой продукции — от дубления кожи до прядения грубых шерстяных тканей — сосредоточивалась в семье.

В известной степени профессиональная специализация суще­ствовала в обработке металла и дерева. Число таких мастеров было весьма невелико. Они всецело обслуживали внутренние потребно­сти кочевых коллективов. Металлические изделия в большей части, в особенности более сложной обработки и конструкции, приобрета­лись у соседних народов.

В связи с присоединением казахских земель к России кое-где возникают промышленные учреждения по переработке сельскохо­зяйственных продуктов, горнорудные копи и предприятия по плавке металлов, всецело организованные русскими. Данные о количестве предприятий приведены ниже.

Богатые материальные ресурсы Казахстана стали разрабатываться русскими промышленниками начиная с 1815 года. К 1857 году на тер­ритории Северного Казахстана находилось более 200 действующих приисков и около десятка плавильных заводов, в большинстве своем мелких. В остальных частях Казахстана добывающая промышлен­ность была почти не развита.

На приисках и заводах работали выписанные с сибирских заводов квалифицированные русские рабочие. Почти вся трудоемкая тяжелая работа выполнялась казахами. Пограничное управление в отчете за 1842 г, указывало, что на золотых приисках области сибирских казахов работало 1120 рабочих из местного населения.

Зарождение казахского рабочего класса в первую очередь связано с развитием и становлением в Казахстане горнорудной промышлен­ности. Из обзора состояния и развития производительных сил обще­ства видно, что скотоводческое хозяйство было наиболее развитой и господствующей отраслью народного хозяйства в Казахстане.

Мы считаем принципиально ошибочной позицию С. Толыбекова, рассматривающего кочевников скотоводческих районов как «чи­стых», «вечных» и «постоянных». Подобные термины часто встре­чаются в его работе, посвященной экономике и организации ското­водческого хозяйства а конце XIX и начале XX вв. По его мнению, «характерным для такого типа хозяйства было почти круглогодичное кочевание населения». Они «совершенно не имели постоянных по­строек… не делали запасов сена и не занимались земледелием». Если исходить из указанных здесь критериев, следует признать основную массу населения Казахстана первой половины XIX в. «чистыми» и «вечными» кочевниками. Но такое понимание в научном отношении несостоятельно и ведет к путанице.