Философские термины Абая

Сейчас, когда столь актуальна задача формирования философской терминологии в казахском языке, очень интересно проследить ее развитие не только на мировом опыте, но и, как говорится, на местном материале, через творческое освоение сынами Степи разнообразных контекстов мировой культуры. Это поспешествует не только усвоению методов адап­тации иноязычной терминологии к особенностям родной речи, но и уяснению способов освоения миром кочевья духовных исканий соседних культур, а также различению позднейших наслоений в результате волюнтар­истского словотворчества в пореволюционные годы.

Для казахов в этом отношении чрезвычайно важны поэзия средне­вековых жырау и творчество Абая Кунанбаева, которые как индикаторы высвечивают свое из чужого, ибо их явление говорит нам о многовековом диалоге степной традиции с арабо-мусульманской культурой, в результате которого героический дух степных воителей перешел в своего рода духовный аристократизм, породивший в средневековье учение «жэуан-мартлик», засвидетельствованное, в частности, в памятнике XI в. «Кавус-наме». В этом учении героическая этика кочевья, встретившись с исламским учением о совершенном человеке, преобразует его в культ Долга, Правды я Милосердия (Кобуснама, 1992). Абай видоизменяет два первых понятия в культ Разума и Справедливости. Он добавляет их к восьми известным проявлениям Бога и объявляет, что они, хотя и в меньшей степени, но присущи и человеку.

Таким образом, Понятие «жувонмард», означающее первоначально «молодой удалец», или «юный рыцарь», приобретая все более духовный оттенок, перехода у Абая в светский культ «хакима», который уже не пророк, не святой и, тем более, не воин, а просто человек, умеющий правильно мыслить. «Хаким», или точнее «хакам», в арабской домусульман-ской традиции — знаток обычного права, к которому обращались для решения различных правовых вопросов как к судье или арбитру (Ислам, энцикл., 1991). В своих решениях он зачастую опирался лишь на собствен-ныи жизненный опыт. Этот оттенок явственно проступает и у Абая. В его понимании, хаким — это богоподобный человек, который решает конкретные мирские дела.

В данном случае мы видим наполнение термина новым значением. Но когда нет альтернативы, Абай напрямую заимствует слово. Так, в значении «бытие» он употребляет арабское «ужуд» (Абай, 1986). Следовательно, современное «болмыс» не было известно Абаю и, скорее всего, является результатом стихийного словотворчества уже в советские годы.

К сказанному можно добавить, что Абай оперировал также терминами европейской научной мысли. Например, такие выражения, как «подвижный элемент», «сила притягательная однородного» и т. д. взяты им без всяких изменений и прокомментированы. Словом, термины для Абая — это золотой фонд общечеловеческой мысли, который требует к себе чрезвычайно бережного и, главное, компе­тентного отношения.