К вопросу понимания языковой личности
Сформировавшиеся в последние десятилетия двадцатого века новые общенаучные и собственно лингвистические теории и концепции при всех различиях в предмете и объекте исследования характеризуются одной общей чертой, связанной с новым интересом к миру человека и всему, что связано с мим. Принцип антропоцентризма стал ведущим во всех гуманитарных науках. Человеческий фактор вышел на передний план не только в социально ориентированных отраслях знания, но и в тех, которые стремились стать объективной и точной наукой. К числу таких наук относится и современная лингвистика, которая, сблизившись с когнитивно ориентированными отраслями знания, переносит исследовательский акцент с кодовых (знаковых) свойств языка (коммуникативная парадигма языка) на познавательные функции языка, связанные с миром мыслей и чувств человека (когнитивная парадигма языка). Этими обстоятельствами объясняется вновь ставшее актуальным пристальное внимание лингвистики к «субъективной стороне жизни языка, не менее важной, чем его объективный аспект».
Исходя из вышесказанного, актуальным представляется возрастающий интерес современной русистики к речевой деятельности отдельного носителя языка и влиянию когнитивных моментов на речевой акт, что вылилось в наши дни в самостоятельное научное направление изучения языка — неофункционализм, на новом витке истории функционального направления поставивший во главу угла исследование речевой деятельности носителя языка (Ю.Н. Караулов, Г.В. Колшанский, А.А. Уфимцсва, Е.С. Кубрякова, В.И.Постовалова, Л.К.Жаналина, Н.И. Жинкин Ю.В. Козарин, О.Л. Каменская, Т.М. Николаева, II.Е. Суменко и др.).
Исследователи — неофункционалисты подводят к мысли о том, что «нельзя познать язык сам по себе, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю — к человеку, к конкретной языковой личности» [2, 7], которая обладает свойственными только ей историческими, этническими, социальными и психологическими возможностями.
Вопросы понимания и изучения языковой личности уже достаточно давно привлекают лингвистов, что привело к солидному объему работ, посвященных этой теме, среди которых хотелось бы отметить монографии Р.А. Будагова «Человек и его язык», Э. Новака «Язык и индивидуальность», Э. Косериу «Человек и его язык», в которых идет речь о значимости самого понятия «человеческого», индивидуального, личностного. Но, по существу, эти труды являются «вкладом языкознания в науки о человеке» и, по большому счету, представляют собой некую ответную реакцию дисциплинам, изучающим человека уже давно, таким, как, например, психология или социология.
Однако развитие лингвистики требует еще и другою подхода к человеческому фактору в языке и к пониманию языковой личности, при котором уже недостаточно видеть человека в языке, так же, как мы видим человека в истории, социологии, медицине наконец. «Развитие филологической науки в целом и русистики в частности требует сопоставить вид с видом. И последнего изучать так же как изучается первый, что позволит нам через анализ дискурса любого человека увидеть тенденции развития языка и судить о частотности использования языковых средств в речи на том или ином синхроническом срезе.
К такому пониманию проблемы языковой личности приближается работа Ю.Н. Караулова «Русский язык и языковая личность», в которой автор предлагает на большом массиве текстов одной личности восстановить ее «лексикон», «семантикой», «грамматикой» и «прагматикой». Путем анализа лексики в письменных текстах конкретного человека можно, по его мнению, выявить «тезаурусный уровень» (мировосприятие), где находятся метафоры, шутки, каламбуры, и «прагматический уровень», который, по теории Караулова, определяется по неологизмам, окказионализмам, афоризмам, прецедентным текстам и т.д. Отсюда следует, что «тезаурус выявляется главным образом в процессах восприятия и понимания текстов, а прагматикой — в процессах говорения, в дискурсе» (в узком смысле слова, понимаемом как создание текстов. — Н.Г.).
Подобный подход к анализу языковой личности позволил ученому установить трехуровневую функциональную модель языковой личности, в которой к первому уровню относится вербально-семантический (нулевой) уровень, где исследователя интересует традиционное описание формальных средств выражения определенных значений, носитель которых формально владеет естественным языком.